2025. т. 22. №2

В статье обсуждается, каким образом в тестах эмоционального интеллекта происходит начисление баллов, если в качестве правильных ответов выступают экспертные оценки. На примере Видеотеста на распознавание эмоций Д.В. Люсина и В.В. Овсянниковой оценивается конвергентная валидность методики при использовании авторского и нового ключей. В авторской версии ключа в основе под- счета точности распознавания эмоций и сензитивности к степени выраженности эмоций лежит вычисление разницы в оценках респондента и экспертной группы. Альтернативный ключ был предложен по той причине, что при таком способе подсчета не учитываются ошибки респондента, когда он отмечает, что эмоции не было (0 баллов), а по мнению экспертов эмоция была (от 1 до 5 баллов), и наоборот. На выборке стандартизации (N = 654) показатели точности и сензитивности, полученные с помощью этих двух ключей, коррелируют на уровне 0.7. Было показано небольшое преимущество нового ключа, при использовании которого точность распознавания эмоций по Видеотесту демонстрирует более тесные связи с общим уровнем эмоционального интеллекта, идентификацией и использованием эмоций (N = 120–165, тест MSCEIT), а также с точностью распознавания базовых эмоций по мимике (N = 112, тест JACFEE). При более высокой точности распознавания эмоций человек максимально чувствителен к интенсивности эмоций другого человека или немного занижает их интенсивность, что оказалось более выражено при использовании авторского ключа.

В статье представлены результаты разработки и валидизации нового опросника, предназначенного для диагностики открытости опыту в рамках человекоцентрированного подхода. Открытость опыту рассматривается как способность принимать весь спектр эмоций, возникающих в процессе встречи с новым опытом, сопутствующая способность к саморефлексии (осознаванию), а также возможность проявлять активную жизненную позицию (ответственность). Составление перечня утверждений производилось с опорой на категории, выявленные в результате качественного исследования и отражающие открытость опыту в человекоцентрированном подходе. Для моделирования опросника был использован метод структурных уравнений. Опросник проверялся на выборке из 400 респондентов в возрасте от 16 до 62 лет. Пятифакторная модель принята как оптимальная, опросник включает в себя субшкалы: «Открытость опыту» (4 утверждения), «Принятие нового опыта» (6 утверждений), «Понимание эмоций» (4 утверждения), «Принятие негативных эмоций» (4 утверждения), «Принятие ответственности» (4 утверждения). Получены следующие результаты SEM-анализа: χ2/df = 2.5; CFI = 0.919; TLI = 0.905; SRMR = 0.0597; RMSEA = 0.056. Показатель согласованности α Кронбаха по Шкале I составил 0.794, по Шкале II — 0.813, Шкале III — 0.649, Шкале IV — 0.755, Шкале V — 0.819, по полному опроснику значение коэффициента α Кронбаха равняется 0.867, ω Макдоналда — 0.867. Расчет дискриминативности по Фергюсону с поправкой Хенкинса дал следующие значения: Шкала I — 0.97, Шкала II — 0.98, Шкала III — 0.93, Шкала IV — 0.97, Шкала V — 0.97. Таким образом, шкалы теста имеют высокую дискриминативность. Дополнительно были проведены проверки стабильности результатов SEM-анализа при случайном разделении выборки; гендерных различий в результатах теста по отдельным шкалам; различий в результатах теста в группах с разным уровнем психологической компетентности. Методика прошла необходимые процедуры проверки, является надежным инструментом исследования и может служить теоретическим и практическим целям.

Статья рассматривает проблему измерения показателей, связанных с личностными целями. В психологической науке убедительно доказаны различные позитивные эффекты целей для благополучия, саморегуляции и развития личности. Предлагается обобщение разных измерений в виде самостоятельной шкалы эмоционально-волевой вовлеченности в цель, дополняющей существующие концепции. Вовлеченность в цель позволяет оценить ряд дополнительных характеристик, связанных с самой целью, а не только с личностной склонностью. На двух популяционных выборках подтверждена структурная и конвергентная валидность методики, проведена кросс-валидация с использованием другого предмета диагностики. В одном квазиэкспериментальном исследовании (n = 118) респонденты сами записывали цели, в другом (n = 162) им был предложен список внутренних и внешних стремлений для оценки собственной вовлеченности. Предварительно показана работа смысла как второго компонента в структуре вовлеченности. В зависимости от стремления изменялись связи эмоциональных и волевых признаков вовлеченности. Показатель надежности шкалы α Кронбаха составил 0.91 для уровня целей и 0.85 для уровня респондента (индекс по 7 целям). Вовлеченность демонстрирует умеренные связи со шкалами «Процесс» и «Результат» теста СЖО, «Вовлеченность» и «Контроль» теста жизнестойкости, а также с обоими видами витальности. Сильнее всего вовлеченность связана с внутренней мотивацией к цели, связь с экстернальной мотивацией отсутствует. Также выявлены значимые связи вовлеченности в цель с такими позитивными характеристиками, как гедонистические и эвдемонические мотивы, надежды и страхи в будущем, позитивный аффект и удовлетворенность жизнью. В случае вовлеченности во внутренние стремления по сравнению с внешними связь выражена сильнее. Полученные результаты являются доказательствами конструктной валидности методики, которая предлагается к применению в исследованиях психологии личности и целевой мотивации.

В статье представлены результаты адаптации краткой версии опросника субъективного благополучия сотрудника организации PERMA+4, разработанного на основе модели PERMA (позитивные эмоции, вовлеченность, отношения, значимость, достижение) американского психолога М. Селигмана в 2020 г. и достаточно широко используемого за рубежом. Данная адаптация призвана восполнить дефицит русскоязычных психометрических инструментов, предназначенных для теоретического изучения и прикладной оценки уровня субъективного благополучия, связанного с работой. Перевод и адаптация опросника были проведены в несколько этапов с учетом современных международных рекомендаций. Проверка психометрических свойств методики проводилась на выборке из 325 наемных сотрудников (средний возраст – 43 года, доля женщин – 62%) государственных и коммерческих организаций, представляющих основные секторы экономики и большинство регионов России. Содержательная валидность проверялась при помощи «Методики диагностики субъективного благополучия личности» и опросника «Профессиональное выгорание», текущая валидность – при помощи «Опросника профессиональной мотивации». Внутренняя согласованность адаптированного опросника оценивалась расчетом коэффициентов альфа Кронбаха и омега Макдональда, факторная структура – при помощи проведения конфирматорного факторного анализа и использования методов IRT. Выявленная факторная структура модели также дополнительно тестировалась на независимой контрольной выборке из 155 респондентов. Адаптированный опросник в целом показал хорошие показатели валидности и надежности (α = 0.83; ω = 0.88) измерений, а также соответствие двухуровневой факторной структуры на основной (CFI = 0.9725; RMSEA = 0.0769; SRMR = 0.0317) и контрольной (CFI = 0.9708; RMSEA = 0.0802; SRMR = 0.0342) выборках. Продемонстрированные русскоязычной версией методики психометрические свойства подтверждают корректность ее перевода и адаптации. Полученные результаты позволяют считать адаптированную краткую версию PERMA+4 достаточно надежным инструментом, который можно применять в последующих исследованиях.

Представлена модификация опросника «Сильные стороны и трудности» (далее – ССТ) Р. Гудмана для подростков. Актуальность исследования определяется возрастанием эмоциональных и поведенческих проблем у подростков и необходимостью их своевременной диагностики. Опросник ССТ широко используется для скрининга психосоциальных и эмоциональных проблем у подростков, оценивает по 3-балльной шкале Ликерта 25 позитивных и негативных свойств, которые сгруппированы в 5 шкал («Просоциальное поведение», «Гиперактивность», «Эмоциональные симптомы», «Проблемы с поведением», «Проблемы со сверстниками»). Четыре шкалы, кроме первой, в сумме дают «Общее число проблем». На выборке 1374 школьников из разных регионов Российской Федерации в возрасте от 10 до 17 лет (средний возраст 13.4 ± 2.0 года, медиана = 11 лет, 52% респондентов женского пола) верифицирована пятифакторная структура опросника ССТ с помощью конфирматорного факторного анализа и мультигруппового факторного анализа. Получены данные о приемлемой внутренней согласованности шкал модифицированного опросника. О валидности инструмента говорят ожидаемые связи со шкалами методик «Многомерная шкала удовлетворенности жизнью» (ШУДЖИ) и «Фрайбургский многофакторный опросник» (FPI). Результаты показали, что у девочек наблюдаются более высокие значения только по шкале «Эмоциональные симптомы», и эти различия характерны для любого возраста. По мере взросления число проблем у подростков снижается, и это характерно как для девочек, так и для мальчиков. При этом в любом возрасте и для любого пола число проблем с поведением существенно ниже, чем число остальных проблем. Опросник в сокращенном виде обладает достаточной внутренней согласованностью и может быть использован для диагностических целей.

Анализ времени реакции (ВР) в задачах проверки утверждений — удачный метод исследования ментальных моделей. Испытуемых просят как можно быстрее ответить, является ли утверждение из специально подобранного набора истинным или ложным. Недавние исследования показывают, что одновременная активация конфликтующих ментальных моделей приводит к более высокому проценту ошибок и увеличению времени ответа. Однако важное свойство ментальных моделей — устойчивость во времени — до сих пор не учитывается в экспериментах. Поэтому предпочтительнее предъявлять несколько семантически связанных утверждений, разделенных во времени. Гипотезы об устойчивости ментальных моделей были проверены в двух экспериментах. Эксперимент 1 показал, что различия во ВР для нескольких ответов на семантически связанные утверждения значительно ниже, чем для несвязанных. В Эксперименте 2 этот результат был воспроизведен. Также было показано, что различия во ВР для связных ответов были ниже как для противоречивых, так и для конгруэнтных утверждений. Оба эксперимента подтверждают гипотезу об устойчивости ментальных моделей во времени. Обсуждаются возможные механизмы функционирования ментальных моделей.

Важность креативного мышления была подчеркнута в современном мире путем включения его в списки навыков XXI в. и образовательных целей национальных учебных программ. Чтобы сделать оценку креативности более распространенной в школах и образовательных исследованиях, необходимо снизить ресурсоемкость оценки как для учителей, так и для учащихся. В современной психометрике одним из актуальных вопросов оценки креативности является автоматическая оценка результатов. Автоматическая оценка увеличивает потенциал использования инструмента оценивания, поскольку она не зависит от рабочего времени оценщиков и устраняет предвзятость из-за их субъективности. Автоматическая оценка идет рука об руку с компьютерной оценкой. Цель этого исследования — представить методологию компьютерной оценки креативного мышления без участия экспертов. В разработке инструмента оценивания был использован метод доказательной аргументации, в рамках которого была продемонстрирована модель конструкта, основанная на когнитивном подходе и концепции структурного воображения, а также модель заданий для компьютерной оценки с автоматической оценкой. В эмпирической части работы была доказана факторная структура инструмента на выборке из 749 учащихся 5-го класса. В заключение статьи обсуждаются преимущества предлагаемого подхода, такие как повышение экологической обоснованности и сокращение усилий экспертов. Практическая значимость работы заключается в снижении нагрузки при оценке креативного мышления в условиях класса с использованием цифровых технологий.

Сенсомоторное воплощение эмоциональных семантических репрезентаций во втором языке широко рассмотрено в рамках поведенческих парадигм. При этом большинство нейронаучных исследований по воплощенной семантике почти всегда посвящены родному языку. С нейрокогнитивной точки зрения структура репрезентаций эмотивных концептов (например, любовь, ненависть) во втором языке исследована в меньшей степени. В данном обзоре мы анализируем эмотивные концепты, выделив их основные воплощенные черты и отличия от других абстрактных (например, трансформация, связность) и конкретных (например, шляпа, кот) концептов. Затем мы анализируем концептуализацию лексико-семантических репрезентаций, указывая на то, что владение вторым языком по-разному проявляется в развитии воплощенных характеристик эмотивной лексики неродного языка с точки зрения билингвальных моделей лексического доступа. Мы также рассматриваем поведенческие исследования как для родного, так и двуязычного контекстов. Мы также подводим итоги по результатам нейрокогнитивных исследований, посвященным обработке эмотивной семантики в родном языке. Наконец, мы подробно описываем существующие нейрокогнитивные исследования по воплощенной обработке эмотивных концептов в неродном языке, а также приводим данные нейровизуализационных (фМРТ, ЭЭГ) и физиологических (ЭМГ, айтрекинг) исследований с участием здоровых участников. Результаты приведенных исследований свидетельствуют о существовании воплощенных нейронных репрезентаций эмотивных концептов во втором языке, указывая также на то, что они воплощены в некоторой степени иначе, чем слова родного языка.