2022. т. 19. №4

Восприятие трехмерной информации — способность, необходимая для нашего существования в окружающей среде. Многочисленные исследования были направлены на изучение нейронных механизмов, лежащих в основе восприятия трехмерной информации. Однако нет четкого консенсуса по представленным результатам из-за большого разнообразия используемых задач, стимулов и визуальных подсказок. Это метааналитическое исследование фМРТ-данных позволит: а) вы - яснить, какие определенные области мозга более активны во процессе обработки различных признаков глубины изображения во время восприятия трехмерной информации в рамках нейровизуализационных исследований, б) изучить карту функциональной активации мозга, связанной с восприятием трехмерного изображения в областях мозга, которым ранее уделялось мало внимания, и в) определить избранные области, которые более чувствительны к определенным типам стимулов и парадигмам, связанным с выполнением задач. Данные 26 исследований были включены в анализ оценки вероятности активации (ALE). Результаты выявили шесть групп активации, включая билатеральную затылочную, билатеральную височную, правую теменную и левую лобную области, связанные с обработкой визуальных признаков глубины. Анализ типов задач показал более высокую активацию в правом предклинье, а также в средней левой и нижней затылочной извилинах во время выполнения парадигмы активного суждения и в левой веретенообразной извилине во время пассивного просмотра. Результаты показали, что левая веретенообразная извилина чувствительна к статичным стимулам. Это исследование впервые предоставляет согласованную карту активации процесса трехмерного, а не двумерного восприятия и предполагает, что для трехмерного восприятия требуются повышенные ресурсы мозга.

Модель Вернике-Гешвинда считается основой нейронной модели речевой деятельности, которая в течение длительного времени применялась для объяснения и интерпретации различных афазических расстройств. Однако недавние результаты ряда исследований нейровизуализации ставят под сомнение пригодность этой модели для объяснения мозговой динамики, наблюдаемой после повреждения головного мозга. В статье представлен всесторонний и актуальный обзор новейших достижений в области нейробиологии языка. Так, совокупность последовательных данных, по лученных в результате использования различных методик (в том числе фМРТ, ЭЭГ, МЭГ, ТМС, tDCS и др.), убедительно указывает на существование динамической сети головного мозга, участвующей в реализации языковой функции, которая задействует отдаленные области мозга в обоих полушариях. Следовательно, традиционные подходы к полному пониманию языковой дисфункции можно считать устаревшими. Результаты исследований обладают систематичностью и надежностью, однако упомянутая языковая модель, наряду с другими подобными моделями, до сих пор используется в образовательной и клинической практике, что несет пагубные последствия для успешного исследования и реабилитации пациентов с афазией. Принимая во внимание динамическую реорганизацию языковой нейронной сети, использование современных методов нейромодуляции головного мозга и проведение интенсивной логотерапии обсуждаются как методы первого выбора для успешного лечения афазии.

Статья посвящена применению айтрекингтехнологии двойного отслеживания движения глаз (DUET) в анализе мультимодального сотрудничества в процессе обучения диады ребенок–взрослый. Описывается методология и апробирована процедура двойного отслеживания движения глаз (DUET) в ходе выполнения обучающего задания у диады взрослый—ребенок. Синхронная регистрация движения глаз диады происходила двумя портативными трекерами в форме очков Pupil Headset. Проведено сравнительное исследование синхронности перцептивных процессов на выборке дошкольников 4–6 лет: типично развивающихся детей и детей с нарушением слуха после кохлеарной имплантации (с сенсоневральной тугоухостью, класс H90 по МКБ-10). Анализ путей движения взгляда диады взрослый—ребенок позволил смоделировать процесс обучения как появление и динамическое преобразование интерсубъективной связи между системами восприятия-действия ребенка и взрослого. Срав - нение паттернов взгляда показало, что контрастные группы детей применяют различные перцептивные стратегии в процессе обучения: специфика движения глаз контрастных групп проявляется в самих перцептивных действиях и в паттерне движений глаз относительно фиксаций в релевантных областях, соответствующих задаче. Обнаружено, что окуломоторная активность взрослого видоизменяется в процессе взаимодействия с детьми контрастных групп и организуется с учетом специфики особенностей перцептивной деятельности ребенка.

Внезапные находки, определяемые как ценные находки, которые не являются изначальной целью поиска экспертов, были первоначально обнаружены радиологами. Несмотря на важность и большую практическую ценность этого явления для визуального поиска, когнитивные психологи и специалисты по науке о зрении практически не изучали его. Представленное исследование направлено на экспериментальное изучение внезапных находок в зрительном поиске. Основная цель заключалась в том, чтобы прояснить вопрос независимости внезапных находок от пропусков при продолжении поиска, другого известного феномена зрительного поиска. Для этого использовалась стандартная экспериментальная парадигма для изучения пропусков при продолжении поиска. В то же время стимульный материал и экспериментальная задача соответствовали определению внезапных находок. Участники исследования должны были искать изображения пластиковых пакетов и бумажных отходов (целевые стимулы) среди изображений листьев и коряг (дистракторы) на экране компьютера, задание имитировало ситуацию сбора мусора на субботнике. Были проанализированы точность и время реакции. В частности, пробы с одним целевым стимулом сравнивались с пробами с двумя целевыми стимулами. В результате эксперимента были обнаружены пропуски при продолжении поиска, но не внезапные находки. Сделано предположение о том, что внезапные находки могут быть тесно связаны с пропусками при продолжении поиска. Кроме того, сложность задачи, в частности, вызванная сходством целевых стимулов и дистракторов, может быть одним из основных факторов, приводящих к проявлению пропусков при продолжении поиска вместо внезапных находок.

Теория воплощенного познания предполагает укоренение абстрактных, в том числе эмоциональных, концептов в сенсомоторном взаимодействии с физической средой. Так, верхняя область пространства ассоциируется с положительными переживаниями, а нижняя — с отрицательными. Взаимодействие между различными доменами репрезентаций выражается в том числе в эффекте кросс-модального соответствия — фасилитации восприятия в одной модальности конгруэнтными аспектами стимулов в другой. Нами была впервые предпринята попытка вызвать данный эффект с помощью аудиальных стимулов различной высоты и вербальных стимулов, обозначающих эмоциональные состояния и имеющих соответствующие пространственные коннотации. В основной части исследования приняли участие 36 добровольцев, которым в ходе эксперимента одновременно предъявлялись аудиальные (тональные посылки 1000 и 2000 Гц) и вербальные (слова, различающиеся по эмоциональной валентности и соотносимые с различными частями пространственного поля) стимулы. Задача респондентов заключалась в идентификации высоты (низкая/высокая) предъявленного тона. Анализ различий во времени реакции с помощью линейных смешанных моделей показал наличие статистически значимых различий между конгруэнтным (например, эмоционально положительное слово — высокий тон) и неконгруэнтным, а также конгруэнтным и контрольным условиями. Помимо этого было оценено наличие эффекта кросс-модального соответствия для каждого стимульного слова и для обоих звуков по отдельности, что показало его наибольшую выраженность для высокого тона и для части вербальных стимулов. Таким образом, был обнаружен эффект кросс-модального соответствия, возникающий при когнитивной обработке стимулов разной модальности, осуществляемой за счет механизмов разного уровня сложности: от перцептивного анализа аудиальных сигналов до выделения семантики лексических единиц, обозначающих абстрактные идеи. Отдельным результатом работы стало создание базы данных вербальных стимулов с заданными эмоциональными и пространственными параметрами, которые могут быть использованы в широком круге психо- и нейролингвистических исследований.

Вопрос становления и оценки гибких компетенций не теряет своей актуальности, несмотря на значительное число научных разработок по данной тематике. На практике учителя и сами учащиеся все еще сталкиваются с трудностями совмещения в едином учебном процессе двух векторов развития. С одной стороны, важна образовательная деятельность, нацеленная на освоение конкретных предметных знаний. С другой стороны — возможность развивать и отслеживать уровень прогресса в формировании значимых личностных и когнитивных навыков, связанных с коммуникативными аспектами, креативностью, гибкостью ума и критическим мышлением. В статье представлен компетентностный подход к системе образования в рамках новой обучающей системы «Ключи к полилингвальному, межкультурному и творческому образованию» (Plurilingual Intercultural Creative Keys; PICK). Это авторский подход к решению актуальной задачи формирования значимых гибких компетенций у детей и подростков. Проведен подробный теоретический анализ трех значимых компетенций — полилингвальной, межкультурной и креативной — через описание составляющих их знаний, навыков, личностных и деятельностных установок. Актуальность выбора именно этих трех компетенций определяется как практическими аспектами современной жизни, связанными с глобализацией, мультикультурализмом и нестабильностью, так и результатами эмпирических исследований, проводимых на протяжении последних 20 лет, которые доказали влияние многоязычной и межкультурной практики на формирование определенных когнитивных функций и личностных качеств, лежащих в основе творчества. Результатом исследований стала концепция полилингвальной креативности, где языковые и творческие практики рассматриваются как с позиции личности, включенной в эту деятельность, так и с позиции социокультурного контекста ее реализации.

Статья посвящена изучению взаимосвязей индивидуальных ценностей респондентов с психосемантической оценкой визуального образа (на примере фотоизображения архитектурных изразцов Московского Кремля). В исследовании мы опирались на теорию ценностей Ш. Шварца (Schwartz, 1992), психосемантический подход (Артемьева, 1999) и социальнопсихологический подход к восприятию архитектурных объектов (Вырва, Леонтьев, 2015). Выборка составила 415 респондентов. Были применены опросник индивидуальных ценностей PVQ-R (Шварц и др., 2012) и авторский биполярный семантический дифференциал (на основе методик личностного семантического дифференциала Ч. Осгуда, Дж. Суси, П. Тан - ненбаума и архитектурного семантического дифференциала С.Э. Габидулиной (Осгуд и др., 1972; Габидулина, 2012). Результаты обрабатывались с помощью эксплораторного факторного и регрессионного анализов. Полученные данные показали, что фотоизображение изразца оценивается в позитивном ключе практически по всем шкалам семантического дифференциала. Выявлена пятифакторная психосемантическая структура образа изразца. Наибольший вес имеет фактор «Сильный», далее идут факторы «Неком - форт ный», «Пассивный», «Дружелюб ный», «Из вест ный». Обнаружены взаимосвязи индивидуальных ценностей респондентов с психосемантической оценкой фотоизображения изразца: ценности «Открытости изменениям» взаимосвязаны с восприятием изображения как «сильного» и «дружелюбного»; ценности «Сохранения» способствуют оценке фотоизображения на изразце как «сильного», «дружелюбного», «известного», но в то же время «пассивного»; ценности «Са мо - преодоления» положительно взаимосвязаны с восприятием изображения на изразце как «дружелюбного» и отрицательно — с восприятием его как «некомфортного». Взаи мо связей ценностей «Самоут верж де ния» с психосемантической оценкой изображения из разца не обнаружено. Новизна данной работы состоит в том, что впервые исследована психосемантическая оценка изображения архитектурных изразцов средневекового храма, являющихся феноменом традиционной русской культуры, а также выявлена роль в этом процессе индивидуальных ценностей респондентов. Полу - ченные результаты могут быть использованы в экскурсионно-туристической, образовательно-развивающей и духовно-просветительской деятельности, в урбанистике и планировании комфортных городских пространств, в художественном творчестве.

Проведено историко-психологическое исследование материалов, отражающих полемику между теорией деятельности и системным подходом в советской психологии в 1960−1970-е гг. Главными участниками этой дискуссии выступали, с одной стороны, автор теории деятельности А.Н. Леонтьев, с другой — Б.Ф. Ломов, который, не ставя под сомнение основное содержание теории своего оппонента, возражал против ее использования в качестве рамочной концепции для всей советской психологии, а в 1970-е гг. выдвинул в качестве альтернативы системный подход. Дис кус сия рассматривается по опубликованным работам этих двух авторов, а также по архивным материалам, отражающим их точки зрения в указанный период. Выделяются основные темы, вокруг которых разворачивалось обсуждение: соотношение биологического и социального в психологических исследованиях, обоснование автономии психологического исследования, проблема природы психического, возможность сведения психологических феноменов к одному базовому элементу. Одновременно анализируется социо куль - турный контекст психологических исследований этого периода. Сделан вывод о том, что с социокультурной точки зрения теория А.Н. Ле онтьева может рассматриваться как выражение подхода, сложившегося в университетской психологии начала ХХ в., характерными чертами которой являлись акцент на оригинальности теоретических постулатов, компактные эксперименты и оформление выводов с особым вниманием к возможности использовать их в преподавательской работе, преобладавшей в рабочих графиках исследователей. Б.Ф. Ломов же выступал представителем психологии послевоенного периода, которую с появлением Института психологии АН СССР в полной мере затронули тенденции «большой науки»: ориентация на масштабные эксперименты, преобладание прикладной тематики исследований и особое внимание к вопросам материальной поддержки. В свою очередь, анализ исторической ситуации внутри самой психологии указывает на то, что ключевую роль в рассматриваемой науч ной дискуссии сыграла конфигурация школ советской психологии, что выразилось в приоритетности экспериментальной работы в «ленинградской школе» и психологического теоретизирования — в «московской».

Статья посвящена апробации краткой версии опросника ЭмИн Д.В. Люсина, предназначенной для экспресс-оценки эмоционального интеллекта. При разработке краткой версии были отобраны 8 пунктов из полной версии — по два пункта на шкалы «Понимание своих эмоций», «Управление своими эмоциями», «Понимание чужих эмоций», «Управление чужими эмоциями». Респонденты (N = 292) заполняли краткую и полную версии опросника ЭмИн среди других методик. По результатам эксплораторного и конфирматорного факторного анализа, краткая версия опросника ЭмИн имеет четырехфакторную структуру, которая соответствует теоретической модели, положенной в основу методики. Внутренняя согласованность краткой версии удовлетворительная (на уровне 0.6), что типично для таких коротких опросников, вопросы которых отражают разные стороны конструкта. Краткая и полная версии опросника ЭмИн высоко коррелируют между собой (r = 0.77), при этом максимальные корреляции получены между одноименными субшкалами. Эмоциональный интеллект, измеренный с помощью краткой и полной версий опросника ЭмИн: 1) положительно коррелирует с экстраверсией, доброжелательностью, сознательностью, открытостью новому опыту и отрицательно — с нейротизмом (максимальная по модулю корреляция получена с нейротизмом); 2) положительно коррелирует с удовлетворенностью жизни, позитивным аффектом и отрицательно — с негативным аффектом. Полученный паттерн корреляций с базовыми чертами личности и субъективным благополучием характерен и для других опросников на эмоциональный интеллект. Краткую версию опросника ЭмИн рекомендуется использовать для оценки общего уровня эмоционального интеллекта, а также для оценки внутриличностного и межличностного эмоционального интеллекта.

Цель настоящего исследования — выявление медиаторной роли осознанной саморегуляции во взаимосвязи компонентов школьной вовлеченности и академической успеваемости учащихся разных классов. В эмпирическом исследовании были использованы русскоязычная версия опросника «Много мер - ная шкала школьной вовлеченности» (Wang et al., 2019b; Фомина, Моросанова, 2020) и опросник В.И. Моросановой «Стиль саморегуляции учебной деятельности — ССУД-М» (Моросанова, Бон да ренко, 2017). На выборке учащихся 5–11-х классов (N = 1127) получены новые значимые результаты, свидетельствующие о взаимосвязи осознанной саморегуляции и школьной во влеченности, а также о специфике их сов мест ного вклада в академическую успеваемость обучающихся разного возраста. Показано, что осознанная саморегуляция выступает не только ресурсом академической успеваемости, но и фактором, опосредствующим влияние на академическую успеваемость школьной вовлеченности (ее общего уровня и отдельных компонентов). Вы - явлены и описаны медиаторные эффекты влияния осознанной саморегуляции в отношении когнитивного, эмоционального, поведенческого и социального компонентов школьной вовлеченности. C помощью модерационно-медиационного анализа выявлены значимые модераторные эффекты фактора возраста (класса обучения) на специфику взаимосвязи саморегуляции, школьной вовлеченности и академической успеваемости школьников. Наиболее выраженные медиаторные эффекты обнаружены на выборке учащихся 7, 10 и 11-х классов. Полученные результаты обсуждаются в контексте проблемы становления осознанной саморегуляции, динамики вовлеченности и академической мотивации в разные периоды школьного обучения, возможности разработки практических программ, направленных на поддержание школьной вовлеченности и академической успеваемости обучающихся.

В статье представлены результаты исследования влияния систематического восьминедельного опыта практики медитации осознанности на характеристики саморегуляции. Мы предположили, что ее эффекты могут быть различными: систематический медитативный опыт связан с улучшением эмоционального состояния, с повышением продуктивных и снижением непродуктивных форм рефлексии, а также с развитием навыков самоконтроля и саморегуляции. Для проверки этих гипотез было проведено исследование с предварительным и повторным замером: перед началом курса и в конце восьмой недели. Использование для анализа качественных и количественных методов исследования позволяет говорить о реализации его смешанного дизайна (embedded mixed-methods) с количественной основой. Участниками исследования выступили ученики восьминедельной онлайн-программы обучения осознанной медитации: 61 респондент (47 женщин, 14 мужчин) в возрасте от 21 до 52 лет (M = 35.31, SD = 7.57). Полученные результаты позволяют говорить о том, что прохождение восьминедельной программы осознанной медитации связано с разносторонней трансформацией системы самоконтроля и саморегуляции, что проявляется в развитии навыков самомотивации, саморелаксации, когнитивного самоконтроля, концентрации, ориентации на действие при неудаче, интеграции противоречий, в развитии осознанности и гармонии, в улучшении эмоционального состояния, а также в снижении непродуктивных форм рефлексии. Результаты качественного анализа согласуются с количественными, позволяют показать, какие изменения в себе к концу курса отмечают сами респонденты, и открывают поле новых возможных переменных для будущих исследований. В целом, полученные данные указывают на развитие контакта с настоящим моментом и возрастание гибкости в процессе саморегуляции.

Под термином «восстановление» в психологии среды понимается восполнение адаптационных физиологических и психологических ресурсов через восприятие природы. Будучи одним из консенсусных объяснений благотворного влияния контактов с природой на физическое и психологическое состояние человека, «восстановление» в то же время вызывает ряд дискуссий в зарубежной психологии. В статье представлен обзор современных взглядов на восстановление, связанных с двумя резонансными теориями — теорией восстановления внимания и теорией восстановления после стресса. Одна из задач обзора — обсуждение дискуссионных моментов, актуальных для исследований восстановления. Охарактеризованы две линии развития концепта. Первая — дискуссия о механизмах восстановления: вследствие качеств природной среды (восходящий подход) или вследствие субъективных факторов (нисходящий подход). Другая линия — выход за рамки адаптационной парадигмы, что реализуется через расширение содержания понятия либо через включение концепта восстановления в качестве элемента в более широкую систему эффектов контактов с природой. В статье обозначены аргументы в пользу «сохранения границ» понятия как физиологического, аффективного и когнитивного восстановления. Вторая задача обзора — предложить систематизированный взгляд на эмпирические показатели восстановления в связи с тем, что в современной исследовательской практике встречаются примеры смешивания связанных с восстановлением конструктов. Предложена категоризация показателей: объективные физиологические, объективные когнитивные, показатели шкал самоотчета об эмоциональных состояниях и чертах, показатели шкал самоотчета о восстановлении (актуальный/ре конструируемый восстановительный эф фект, актуальный/реконструируемый восстановительный потенциал среды). Обзор может представлять интерес для исследователей психологических эффектов контактов с природой в русскоязычном контексте.