В статье представлена попытка экспликации спинозистских оснований общепсихологической теории деятельности. Рассматриваются возможные причины весьма редкого упоминания имени Б. Спинозы А.Н. Леонтьевым в отличие от Л.С. Выготского, который считал необходимым «оживить спинозизм в марксистской психологии», построенной, по его мнению, на дуализме картезианства. Анализируются работы Л.С. Выготского, в которых обсуждались историческая обусловленность и методологическая ограниченность спиритуализма и механицизма и были представлены возможные пути снятия данной дихотомии в контексте спинозизма. Далее в статье утверждается, что определение в школе А.Н. Леонтьева деятельности как субстанции, полюсами которой являются субъект и объект, а психики, соответственно, как функции этой субстанции прямо вытекает из онтологического монизма Б. Спинозы и его дальнейшего развития в аутентичном марксизме, где субстанция стала пониматься как всеобщее взаимодействие. Показано, что для А.Н. Леонтьева исходной философской категорией также было взаимодействие, одной из форм которого является деятельность, изучаемая в психологии в ее особой функции (ориентировочной в широком смысле слова); отсюда представители школы А.Н. Леонтьева делали вывод, что все психические процессы — вплоть до «элементарных» ощущений — деятельностной природы. Подчеркивается, что в соответствии с принципиальными положениями этой школы психику следует понимать именно как функцию (атрибут, в терминологии Спинозы) деятельности, а не как ее особую форму. Это означает, что психическое не отождествляется с «внутренней деятельностью»: оно выступает как функциональный орган «внешней» (практической) и «внутренней» (теоретической) деятельности, выполняющий свою ориентировочно-регулирующую работу в обеих. Подобное решение проблемы соотношения деятельности и психики позволяет снять дихотомию спиритуализма и механицизма, свойственную современной психологии, и подвергнуть критике популярное определение психики как функции мозга, отражающего внешний мир как таковой.